День России: Мигель Сервет. Мигель сервет, испанский врач М сервет в медицине

Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы… Будучи же судимы, отказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром.

Мигель Сервет, испанский мыслитель, ученый, врач, родился в 1509 году в Вильянуэве, в Арагоне. Получил диплом врача и поселился в Париже. Посвятил себя сочинению книг по философии и теологии, в которых критиковал основы Христианской доктрины, в публичной полемике бросил вызов Парижскому университету, вынужден был бежать. Судьба столкнула Сервета с могущественным женевским богословом Кальвином. В 1553 году по доносу Кальвина он был арестован инквизицией, сумел бежать и был схвачен вторично в Женеве. Историю смерти Сервета изложил, как всегда с поразительным психологическим мастерством, Стефан Цвейг:

«Изолированный в своей темнице от всего света, Сервет недели и недели предается экзальтированным надеждам. По своей природе крайне подверженный фантазированию и, кроме того, еще сбитый с толку тайными нашептываниями своих мнимых друзей, он все более и более одурманивается иллюзией, что уже давно убедил судей в истинности своих тезисов и что узурпатор Кальвин не сегодня - завтра под ругательства и проклятия будет с позором изгнан из города. Тем более ужасным является пробуждение Сервета, когда в его камеру входят секретари Совета, и один из них с каменным лицом, обстоятельно, развернув пергаментный список, зачитывает приговор. Как удар грома разражается этот приговор над головой Сервета. Словно каменный, не понимая, что произошло нечто чудовищное, слушает он объявляемое ему решение, по которому его уже завтра сожгут заживо как богохульника. Несколько минут стоит он, глухой, ничего не понимающий человек. Затем нервы истязаемого человека не выдерживают. Он начинает стонать, жаловаться, плакать, из его гортани на родном испанском языке вырывается леденящий душу крик ужаса. „Misericordia!“ („Милосердия!“). Его бесконечно уязвленная гордость полностью раздавлена страшным известием: несчастный, уничтоженный человек неподвижно смотрит перед собой остановившимися глазами, в которых нет искры жизни.

И упрямые проповедники уже считают, что за мирским триумфом над Серветом придет триумф духовный, что вот-вот можно будет вырвать у него добровольное признание в своих заблуждениях.

Но удивительно: едва проповедники слова Божьего касаются сокровеннейших фибр души этого почти мертвого человека - веры, едва требуют от него отречения от своих тезисов, мощно и гордо вспыхивает в нем прежнее его упорство. Пусть судят его, пусть подвергают мучениям, пусть сжигают его, пусть рвут его тело на части - Сервет не отступится от своего мировоззрения ни на дюйм… Резко он отклоняет настойчивые уговоры Фареля, спешно приехавшего из Лозанны в Женеву, чтобы вместе с Кальвином отпраздновать победу. Сервет утверждает, что земной приговор никогда не решит, прав человек в божеских вопросах или не прав. Убить - не значит убедить».

Перед смертью Сервет попросил свидания со своим обвинителем - Кальвином. Не для того, чтобы просить о помиловании, а чтобы просить о прощении в подлинно христианском смысле (прощении души, а не тела). Кальвин оказался настолько напыщенно высокомерным, что фактически не понял, о чем идет речь. Он по-прежнему требовал, чтобы Сервет признал его богословскую правоту, ну а христианского примирения меж ними быть не может.

«Конец ужасен, - пишет Цвейг. - 27 октября в одиннадцать утра приговоренного выводят в лохмотьях из темницы. Впервые за долгое время и в последний раз глаза, на веки вечные отвыкшие от света, видят небесное сияние; со всклокоченной бородой, грязный и истощенный, с цепями, лязгающими на каждом шагу. Идет, шатаясь, обреченный, и на ярком осеннем свету страшно его пепельное одряхлевшее лицо. Перед ступенями ратуши палачи грубо, с силой толкают с трудом стоящего на ногах человека… - он падает на колени. Склоненным обязан он выслушать приговор, который заканчивается словами:

„Мы, синдики, уголовные судьи этого города, вынесли и излагаем письменно наше решение, согласно которому тебя, Мигель Сервет, мы приговариваем в оковах быть доставленному на площадь Шампань, привязанному к столбу и заживо сожженному вместе с твоими книгами, писанными и печатанными тобой до полного испепеления. Так должен ты закончить свои дни, чтобы дать предостерегающий пример всем другим, кто решится на такое же преступление“.

Дрожа от нервного потрясения и холода, слушает приговоренный решение суда. В смертельном страхе подползает он на коленях к членам магистрата и умоляет их о малом снисхождении - быть казненным мечом, с тем, чтобы „избыток страданий не довел его до отчаяния“. Если он и согрешил, то сделал это по незнанию; всегда у него была только одна мысль - способствовать Божьей славе. В этот момент между судьями и человеком на коленях появляется Фарель. Громко спрашивает он приговоренного к смерти, согласен ли тот отказаться от своего учения, отрицающего триединство, в этом случае он получит право на более милосердную казнь. Но… Сервет вновь решительно отказывается от предложенного торга и повторяет ранее сказанные им слова, что ради своих убеждений готов вытерпеть любые муки.

Теперь предстоит трагическое шествие. И вот оно двинулось. Впереди, охраняемые лучниками, идут сеньор лейтенант и его помощник, оба со знаками отличия; в конце процессии теснится вечно любопытная толпа. Весь путь лежит через город мимо бесчисленных, робко и молчаливо глядящих зрителей; не унимается идущий рядом с осужденным Фарель. Беспрерывно, не умолкая ни на минуту, уговаривает он Сервета в последний час признать свои заблуждения… И услышав истинно набожный ответ Сервета, что, хотя ему мучительно тяжело принимать несправедливую смерть, он молит Бога быть милосердным к его, Сервета, обвинителям, догматик Фарель приходит в неистовство. „Как! Совершив самый тяжкий из возможных грехов, ты еще оправдываешься? Если ты и впредь будешь так же себя вести, я предам тебя приговору Божьему и покину, а ведь я решился было не покидать тебя до последнего твоего вздоха“.

Но Сервет уже безмолвен. Ему противны и палачи, и спорщики: ни слова более с ними. Беспрестанно, как бы одурманивая себя, бормочет этот мнимый еретик, этот человек, якобы отрицающий существование Бога: „О Боже, спаси мою душу, о Иисус, сын вечного Бога, прояви ко мне милосердие“ Затем, возвысив голос, просит он окружающих вместе с ним молиться за него. Даже на площади, где должна свершиться казнь, в непосредственной близости от костра, он еще раз становится на колени, чтобы сосредоточиться на мыслях о Боге. Но из страха, что этот чистый поступок мнимого еретика произведет на народ впечатление, фанатик Фарель кричит толпе, указывая на благоговейно склонившегося (Сервета):

„Вот вы видите, какова сила у сатаны, схватившего в свои лапы человека! Еретик очень учен и думал, вероятно, что вел себя правильно. Теперь же он находится во власти сатаны, и с каждым из вас может случиться такое!“ Между тем начинаются отвратительные приготовления. Уже дрова нагромождены возле столба, уже лязгают железные цепи, которыми Сервета привязывают к столбу, уже палач опутал приговоренному руки, тихо вздыхающему „Боже мой. Боже мой!“

К Сервету в последний раз пристает Фарель, громко выкрикивая жестокие слова:

„Больше тебе нечего сказать?“ Все еще надеется упрямец, что при виде места своих последних мучений Сервет признает истину Кальвина единственно верной.

Но Сервет отвечает:

„Могу ли я делать иное, кроме как говорить о Боге?“

Обманутый в своих ожиданиях, отступается Фарель от своей жертвы. Теперь очередь страшной работы другого палача - палача плоти. Железной цепью Сервет привязан к столбу, цепь обернута вокруг истощенного тела несколько раз. Между живым телом и жестко врезавшимися в него цепями палачи втискивают книгу и ту рукопись, которую Сервет некогда послал Кальвину, чтобы иметь от него братское мнение о ней; наконец, в издевку надевают ему позорный венец страданий - венок из зелени, осыпанной серой. Этими ужасными приготовлениями работа палача завершена. Ему остается лишь поджечь груду дров, и убийство начнется.

Пламя вспыхивает со всех сторон, раздается крик ужаса, исторгнутый из груди мученика, на мгновение люди, окружающие костер, отшатываются в ужасе. Вскоре дым и огонь скрывают страдания привязанного к столбу тела, но непрерывно из огня, медленно пожирающего живое тело, слышны все более пронзительные крики нестерпимых мук и, наконец, раздается мучительный, страстный призыв о помощи:

„Иисус, сын вечного Бога, сжалься надо мной!“

Полчаса длится эта неописуемо жуткая агония смерти. Затем огонь, насытившись, спадает, дым рассеивается, и на закоптелом столбе видна висящая в раскаленных докрасна цепях черная, чадящая, обуглившаяся масса, мерзкий студень, ничем не напоминающий человеческое существо. Только что мыслящее, страстно стремящееся к вечному земное существо, думающая частичка божественной души превратилась в страшную, противную, зловонную массу.

Кальвин на казни не присутствовал. Он предпочел остаться дома, в своем рабочем кабинете».

Книга, сгоревшая вместе с Серветом, вышла в свет за несколько месяцев до казни во Вьенне, во Франции. Название ее было «Восстановление христианства». Распространиться она не успела. Палачи сожгли весь тираж, и долгое время считалось, что произведение не сохранилось. Однако спустя много лет один экземпляр был обнаружен в Англии. Книга переходила из рук в руки, пока не была приобретена парижской национальной библиотекой.

На том месте, где сгорел Сервет, в 1903 году протестанты поставили ему памятник.

Над Швейцарией плыли свинцовые облака. В мастерских трудились часовщики, типографы. Слова милосердия звучали в храмах… Шестнадцатый век… Один из его дней отмечен в истории. 27 октября 1553 года женевцы стали свидетелями зрелища, необычного для страны кальвинистов. Религиозная процессия двинулась к городской площади, где должна была свершиться казнь. Человека и книгу приковали к столбу. Голову обвили шутовским соломенно-серым венком. Хворост и дрова громоздились у ног… Палачи не исторгли покаяния у осужденного. В гневном взлете бровей, в омуте черных глаз они видели неукротимую волю. Костер пылал. Стон заменил последнюю речь мученика. И остались обугленные кости, пепел, выжженная трава. Трагическому концу предшествовала стремительная и буркая жизнь…

Мигель Сервет родился в 1511 году в семье нотариуса в местечке Вилланоза (Испания). Учителя высоко оценивали способности подростка. Он выделялся изумительной памятью, живостью воображения и сердечностью.

Отрочество… Мигелю чудилось зарево крестьянской войны. Набатом гремели письма Томаса Мюнцера к дорогим товарищам в лохмотьях, с загрубелыми руками. Суровый анабаптизм отражал интересы угнетенных. Юноша вступил на путь скитания и дерзких помыслов. За гранью Пиренеев змеилась дорога, ведущая во Францию, родину его матери. Студент-юрист Тулузского университета перечитывал книги гуманистов, речи Мартина Лютера, трактаты по истории церкви.

Сервет общался с учеными и писателями, богословами и общественными деятелями, скромными ремесленниками и крестьянами, путешествуя в должности секретаря духовника императора Карла V. Он ощутил пропасть, возникшую между ранним христианством и свирепым католицизмом, между словами и делами протестантов. Молодой испанец увлекся философией пантеистов, растворявших Бога в природе, созерцавших его как свод законов мироздания. Он страстно ратовал за идеи первых христиан. В лице Сервета антитринитарии (сторонники сект, отрицающие догматику святой Троицы) обрели глубокого мыслителя, пламенного публициста. Его сочинение «Об ошибках Троицы» (1531) подрывало догматику.

Лютеранская и кальвинистская церкви учли направленность опасной ереси. Вольнодумца шельмовали на диспутах, в печати, отлучали от церкви.

Сервета увлекает естествознание. В 1532 году он поселился под именем Михаила Вилланова в Париже, изучал математику, астрономию, медицину. В Лионской типографии он ведет корректуру, редактирует новое издание «Географии» Птолемея с оригинальным комментарием (1535), собирает материалы об антицерковном движении ремесленников из Альбы.

И снова Париж, библиотеки, аспидные крыши, отражающие закат. Сервет усиленно занимается анатомией, встречается с Везалием, Кальвином, участвующим в диспутах. Сервета интересуют и события бурного времени. Его волнует история Мюнстерской коммуны (1534-1535), судьба этого героического восстания.

Гонение усиливается. Сервет ищет пристанища и находит его во Вьенне, где занимается врачеванием, переписывается с Кальвином, слушает на досуге чудесные французские песни. Оружие продолжало коваться. В 1553 году Сервет подготовил к печати книгу «Восстановление христианства» - завершение идей юношеского трактата «Об ошибках Троицы».

Сервет категорически отрицал учение о «святой Троице», раскрыл аморальную сущность церковной организации, изобличил протестантов, которые оправдывали веру, не связанную с добрыми делами, он славил «милосердие, поднимающее человека до Божества, вечное по своему характеру, способствующее достижению совершенства будущего века». Жестокости католической инквизиции, деспотизму кальвинистов, ограниченности реформаторов противопоставлялись сочувствие обездоленным, поиски нового пути переустройства человеческого быта.

«Восстановление христианства» включало также замечательные страницы, посвященные малому кругу кровообращения. В богословской книге физиологический раздел не явился случайностью. Сервет - врач стремился использовать данные естествознания с целью укрепить свои религиозные воззрения.

Впрочем, сам Сервет, считавший католицизм главным врагом, терпимо относился к протестантам, видя в них, прежде всего, борцов против католицизма. Отрывки из своей антикатолической книги он послал в Женеву Кальвину, одному из столпов протестантизма.

Книгу тайно издали во Вьенне. На титульном листе фигурировали три буквы - М. S. V. Нетрудно было расшифровать имя и фамилию автора: Michael Servet Villanovanus. Обнародование книги ускорило развязку драмы. Кальвин, ненавидевший Сервета за его выступления против догмата о троичности Божества, написал через подставных лиц донос Лионской инквизиции о том, что автором книги является испанский еретик Сервет, живущий во вьеннской епархии.

7 апреля 1553 года Сервета арестовали. Друзьями был организован побег из тюрьмы. Светский трибунал, в связи с отсутствием еретика, постановил сжечь 17 июля куклу, изображающую его, и пять тюков с экземплярами книги «Восстановление христианства». Сервет покинул Францию. На пути в Италию он посетил Женеву, был опознан, заключен по указанию Кальвина в каземат, обвинен в атеизме, попытке ниспровержения догматики христианства, в отрицании «божественности Сына», бессмертия души.

Столкновение Сервета с Кальвином в основном отражало борьбу швейцарских и других реформаторов с антитринитариями. В Женеве торопили палача. Сожжение одобрили вожди лютеранства. Слуги папы римского также благословили пламя.

Так в гонении против Сервета «трогательно» объединились католики и протестанты. Но, протестанты в чем-то даже перещеголяли католиков в преследовании свободного изучения природы. Кальвин сжег Сервета, когда тот подошел вплотную к открытию кровообращения, и при этом заставил жарить его живым два часа; инквизиция удовольствовалась по крайней мере тем, что просто сожгла Джордано Бруно».

Прогрессивное человечество высоко чтит память великого ученого «еретика» Мигеля Сервета.

Испанский врач, естествоиспытатель и теолог - критик догмата Троицы.

Мигель Сервет впервые в Европе описал малый круг кровообращения (до него это сделали арабские учёные).

В 1553 году Мигель Сервет анонимно опубликовал тарактат: Christianismi Restitutio / Восстановление христианства, где отрицал христианский догмат о Троице.

«Тайна троицы» раскрыта у Сервета как тайна всемирной истории, в которой церковь сыграла роковую роль учреждения, исказившего истину и скрывшего ее от людей. Источник критики христианства у Сервета - неоплатонизм.

Бог, согласно Сервету, един - это идеальный разум, которому чужды кем-то придуманные ипостаси-воздушное «божественное дыхание», «архетип» сущего. Суждения о божественной природе учёный выносил на основе изучения Платона , Зороастра , Фалеса , Гермеса Трисмегиста .

Веру в троичного бога - «тритеизм» - Сервет считал логическим недоразумением, порождением несовершенства схоластики. Понятие о «духе святом» оказалось неверным прочтением в Писании термина «жизненное дыхание», формулы «единосущный», «подобосущный» - насилием над разумом, вредной бессмыслицей.

С «отменой» троицы сопряжено перетолкование природы Христа , который у Сервета не богочеловек, а учитель мудрости. К наставнику, хранителю морального совершенства и страдальцу обратился он с последней в своей жизни фразой: «О, Иисус, сын бога вечного, сжалься надо мной!» А престарелый Гийом Фарель, который вёл Сервета на казнь, в это время повторял: «Иисус, вечный сын Бога». Поучая собравшихся, он говорил в адрес Сервета, что сатана ослепил и опутал этого учёного мужа, несмотря на все его знания.

Наступательный, мобилизующий на борьбу характер учения Сервета был обязан своей бунтарской эсхатологии. В приложении к его сочинению «Восстановление христианства» приведено 60 знаков начавшегося в мире царства антихриста, изгнавшего истинную церковь с земли на небеса. […]

Работа над собой, считает Сервет, должна начинаться с двадцатилетнего возраста, приводя к нравственному совершенству и духовному озарению. Смена «ветхого» человека «новым» обозначается принятием крещения в тридцатилетнем возрасте.

При этом не все смогут обрести «божественный» статус, часть несовершенных людей подлежит телесной и духовной смерти. Но христиане приобщаются к бессмертию при жизни: до полного исправления мира их души отправляются в царство теней. Характерна забота о душах язычников, которые не участвуют в небесном царстве, а находятся в особом, не лишенном известных радостей пристанище. […]

Сервету был вынесен смертный приговор за словесное унижение «тайны троицы», за искажение природы Христа и за протест против крещения младенцев. Судьи отмечали (с помощью Кальвина) в универсальной системе философа-гуманиста лишь то, что можно было квалифицировать как подстрекательство к бунту».

Ревуненкова Н.В., Ренессансное свободомыслие и идеология Реформации, М., «Мысль», 1988 г., с. 154-155.

В 1546 году в Женеве – в том числе по причине по мотивам личной ненависти – Жан Кальвин (ранее они состояли в переписке и Мигель Сервет отрицательно оценил его рукопись) приказал сжечь Мигеля Сервета на костре как еретика.

«В 1553 году по приговору женевской консистории был казнен за еретические взгляды испанский богослов, философ и ученый Мигель Сервет . Дело Сервета рассматривается многими историками как «моральный тупик Реформации» - впервые протестантская церковь вынесла смертный приговор за инакомыслие. Публичное сожжение Сервета заставило «перринистов» утихнуть. Вскоре после этого был произведён полный разгром идейной оппозиции. Сторонники Кальвина провели несколько крайне пристрастных религиозно-политических процессов, стоивших жизни многим непримиримым его противникам. К 1555 году оппозиция была окончательно разгромлена».

Истина Н.А., Сто великих мятежников и бунтарей, М., «Вече», 2006 г., с.101.

Мигель Сервет «.. вошёл в историю прежде всего как первая жертва протестантского фанатизма, и его смерть положила начало многовековой дискуссии о свободе совести. Первым трудом на эту тему был трактат известного итальянского гуманиста Себастьяна Кастеллио «О еретиках» (1554). Вольтер писал в «Опыте о нравах», что казнь Сервета произвела на него большее впечатление, чем все костры инквизиции».

Малая энциклопедия персоналий / Сост.: Золотько А.К., С.А. Кондратюк, Харьков «Торсинг», 2001 г., с. 346.

Мигель Сервет родился 29 сентября 1511 года в местечке Вильянуэва-де-Сихен королевства Арагон (Испания). В юношестве он изучал право и географию сначала в Сарагосе, а потом в Университете Тулузы во Франции. После этого он некоторое время работал в Германии на должности секретаря у исповедника имератора Карла V – Хуана де Кинтаны.

В возрасте 15 лет он отправился путешествовать. Некоторое время жил в Базеле, затем в Страсбурге. В это время он разочаровался в христианстве и опубликовал трактаты:

• «Об ошибках троичности»,
• «Две книги диалогов о Троице», вызвавшие большое возмущение.

В 1535 году Сервет увлекся медициной и по рекомендации своего друга, врача Лотаринского принца, поступил в Парижский университет. Он учился под покровительством таких врачей как Сильвий и Гюнтер. Вскоре он в совершенстве освоил учение Галена и стал прекрасным знатоком анатомии.

Однако в 1538 году он был вынужден покинуть город в связи с гонениями, вызванными его философскими взглядами. Под чужим именем он скитался по Франции и занимался врачебной деятельностью. В результате к 1540 году он стал личным врачом архиепископа Пьера Пальмье. Он жил подле него в городе Вьенн в течение 12 лет, где параллельно работал над трактатом «Восстановление христианства». В 1553 году анонимно вышел труд, который отражал его философские и естесственнонаучные взгляды. Здесь же он впервые описал малый круг кровообращения .

Замечание 1

Сервет критично относился ко многим догмам христианства. В частности, он отрицал «троичность» бога, учение о «спасении верой», не признавал крещение младенцев, обличал папство. Он подвергался гонениям как со стороны кальвинистов, так и со стороны католиков. В результате его книгу признали еретической, а самого Сервета арестовали. Во время суда ему удалось бежать. Из Франции он направился искать убежище в Италию, но на пути в Женеве был пойман кальвинистами и, отказавшись признать ересью свои взгляды, был сожжен на костре 27 октября 1553 года в возрасте 42 лет.

В 1903 году в Женеве по инициативе кальвинистской церкви был воздвигнут памятник в честь Мигеля Сервета.

Влад в медицину

Долгое время считалось, что именно Сервет стал первым врачом, описавшим малый круг кровообращения. Он отрицал теорию Галена о наличии отверстий в перегородке предсердий, через которые смешивается воздух с кровью. И предполагал, что кровь сложным путем из правого желудочка сердца попадает в легкие, где смешивается с вдыхаемым воздухом и направляется в левую половину сердца. Там берет начало жизненный дух. Сервет также упоминал, что при смешении крови с воздухом, отделяется сажа, которая выдыхается обратно.

Замечание 2

Таким образом, Сервет дал подробное и близкое к истине описание малого круга кровообращения. К сожалению, признание трактата ересью, оставило открытие врача незамеченным. И вскоре после смерти автора, малый круг кровообращения был повторно открыт Реальдом Коломбо, работавшим преподавателем в университете Падуи после Андреаса Везалия.

Однако теперь факт о том, что Мигель Сервет первым описал малый круг кровообращения, вызывает сомнения. В 1929 году в Дамаске был найден рукописный трактат арабского врача Ибн-ан-Нафиса, в котором изложена теория легочного кровообращения. Сравнение трудов двух авторов показало наличие почти полных совпадений в текстах и дало повод предполагать, что Сервет был знаком и пользовался трудом арабского врача.

Несмотря на то, что Мигель Сервет был талантливым врачом, его вклад в будущее медицины на данный момент вызывает разногласия.

СЕРВЕТ (Servet ) Мигель (1509 или 1511-53), испанский мыслитель, врач. Высказал идею о существовании малого круга кровообращения и предугадал его физиологический смысл. Из-за критики христианских догматов подвергался преследованиями как со стороны католиков, так и со стороны кальвинистов. По указанию Ж. Кальвина обвинен в ереси и сожжен.

СЕРВЕТ (Servetus, Servet ) Мигель , испанский мыслитель, богослов-антитринитарий, врач, впервые в Европе описавший малый круг кровообращения. Изучал право в Тулузском университете, затем некоторое время был секретарем Хуана де Кинтаны, исповедника . Покинул Испанию в 15-летнем возрасте; его дальнейшая жизнь прошла в скитаниях. После смерти Кинтаны жил в Базеле, а позже - в Страсбурге, где познакомился с видными немецкими гуманистами, Буцером и Эколампадием. В эти годы он приходит к отрицанию христианского догмата Троицы. В 1531 выходит в свет его трактат «Об ошибках троичности», а через год - второй трактат «Две книги диалогов о Троице», ставший ответом на полемику в связи с его первой работой. Антитринитарные взгляды Сервета вызвали протест как в католическом, так и в протестантском мире, и он был вынужден скрываться, приняв имя Михаила Виллановануса (Мишель Вильнев), по имени своего родного города. После 1532 Сервет поселяется в Лионе и в течение 3 лет работает в типографии Трехзелей. В этот период он пишет комментарии к новому изданию «Географии» Птолемея, в котором, в частности, восстанавливает забытый приоритет в открытии Нового света. В 1535-38 изучает медицину в Парижском университете. Его астрологические занятия вызвали недовольство профессоров университета, дело рассматривалось Парижским парламентом, после чего Сервет был вынужден бежать из города. Он живет в различных городах Франции, занимаясь под чужим именем врачебной практикой. После 1540 становится личным врачом архиепископа Пьера Пальмье во Вьенне. Переписка с Кальвином, которую Сервет ведет в течение нескольких лет, выявляет полное несогласие их во взглядах, и причисляет Сервета к числу злейших врагов христианской религии.

В 1553 во Вьенне анонимно выходит главный труд Сервета «Восстановление христианства», излагающий основы его антитринитарной «рациональной теологии» Считая бессмысленным крещение младенцев, Сервет полагает, что крещение должно совершаться уже в зрелом, сознательном возрасте. Рассматривая понятие души, Сервет попытался дать представление о крови как обиталище души, впервые в Европе описал малый круг кровообращения. Приоритет его в изучении кровообращения считался неоспоримым до тех пор, пока в 1929 в Дамаске не была найдена рукопись арабского врача Ибн-ан-Нафиса с описанием легочного кровообращения. Прямые текстовые совпадения в описаниях Сервета и Ибн-ан- Нафиса позволяют предполагать знакомство Сервета с текстом его арабского предшественника.

Книга Сервета была признана еретической, а весь тираж ее уничтожен. Книга вышла с инициалами M. S. V., что позволило инквизиции установить авторство Сервета. Он был арестован, но во время судебного процесса бежал из тюрьмы и был заочно приговорен к смерти. Покинув Францию, Сервет, по-видимому, пытался найти убежище в Неаполе. Его путь лежал через Женеву, где он был узнан Кальвином и по приговору женевской консистории сожжен на костре.

На протяжении всей жизни Сервет не был принят ни католиками, ни протестантами. Он вошел в историю прежде всего как первая жертва протестантского фанатизма, и его смерть положила начало многовековой дискуссии о свободе совести. Первым трудом на эту тему был трактат известного итальянского гуманиста Себастьяна Кастеллио «О еретиках» (1554).