Краткая биография фридриха ницше. Фридрих ницше - биография, информация, личная жизнь Изречения и афоризмы Ф

В местечке Реккен недалеко от города Лютцен в Германии в семье лютеранского пастора. Его день рождения совпал с днем рождения короля — Фридриха Вильгельма IV, поэтому мальчик был назван в его честь.

Свои первые стихи и сочинения Ницше написал в десятилетнем возрасте . В 1858 году поступил в наумбургскую школу в Пфорте. В 1864-1868 годах изучал филологию в Бойне и Лейпциге. С 1869 года по 1879 год — профессор Базельского университета по классической филологии. Участвовал добровольцем в Франко-прусской войне (1870-1871), был санитаром. Основательно подорвав здоровье, он вскоре вернулся в Базель, где возобновил преподавательскую деятельность. Последующие годы Ницше провел главным образом в Швейцарии и в Италии.

Под влиянием произведений Артура Шопенгауэра и эстетических идей и искусства Рихарда Вагнера Ницше перешел от занятий классической филологией к философии.

В философской эволюции Ницше выделяют несколько основных этапов : романтизм молодого Ницше, когда он целиком находится под влиянием идей Шопенгауэра и Вагнера; этап так называемого позитивизма, связанный с разочарованием в Вагнере и резким разрывом с идеалом художника, когда Ницше обращает свой взор к "положительным" наукам — естествознанию, математике, химии, истории, экономике; период зрелого Ницше или собственно ницшеанский, проникнутый идеей "воли к власти". В свою очередь, творчество зрелого Ницше с точки зрения топики и порядка рассматриваемых им проблем может быть представлено следующим образом: а) создание утверждающей части учения путем разработки культурно-этического идеала в виде идеи о "сверхчеловеке" и о "вечном возврате"; б) негативная часть учения, выразившаяся в идее "переоценки всех ценностей".

В своем первом большом сочинении "Рождение трагедии из духа музыки" (1872) Ницше развивал идеи типологии культуры , продолжая традиции, намеченные Фридрихом Шиллером, Фридрихом Шеллингом и немецкими романтиками, но давая свою, оригинальную трактовку греческой культуры, в которой, по его мнению, выразились в полной мере три важнейших начала, присущих затем любой европейской культуре: дионисийское, аполлоновское и сократическое. Завершает труд надежда философа на возрождение трагического века с его дионисическим искусством, ставшим своеобразным символом жизненности. Здесь же Ницше формулирует главную проблему всей его жизни и философии, которая найдет затем наиболее полное воплощение в работе "Так говорил Заратустра" — как, каким путем создать такую культуру, подчиняясь которой человек мог бы облагородить свой внутренний мир и воспитать себя самого.

На втором этапе своего творчества философ отдавал все свои силы изучению наук о человеке ("Человеческое, слишком человеческое", 1874; "Утренняя заря", 1881; "Веселая наука", 1882).

Свести воедино свои наиболее значимые выводы Ницше попытался в книге "Так говорил Заратустра" (1883-1884). В этой книге Ницше впервые выдвинул теорию сверхчеловека (Übermensch) и воли к власти; в дальнейшем развил свои идеи в работах "По ту сторону добра и зла" (1886) и "К генеалогии морали" (1887).

В качестве культурно-этического идеала Ницше выдвигает эстетизированный им и заключенный в художественно законченную форму образ сверхчеловека. Сверхчеловек — это человек мощной жизненной силы, мощных инстинктов, в нем не угасло и не подавлено дионисийское начало.

Единственными представителями истинной человечности являются, согласно Ницше, лишь философы, художники и святые. Каждый обыкновенный человек, по мнению философа, должен смотреть на себя как на неудавшееся произведение природы и стараться воспитать в себе философа, художника или святого.

Все, кем восхищался Ницше, были людьми исключительного интеллекта и творческой силы, это были страстные натуры, которые смогли свою страстность поставить на службу творчеству. В конце книги "Сумерки идолов" (1888) в качестве примера сверхчеловека выведен Гёте. Другим таким примером для Ницше был Леонардо да Винчи.

Борьба Ницше за освобождение людей от власти духов и социальных авторитетов вошла в историю культуры под лозунгом "переоценки бывших до сего времени ценностей". Именно эта борьба сделала Ницше одним из наиболее ярких певцов европейского нигилизма. Все работы, написанные им после "Заратустры", являют собой такую "переоценку".

Исследование философии, христианской религии и аскетической морали приводит философа к выводу о том, что они отрывают человека от истоков подлинного существования, от самой жизни. Тот путь, по которому в результате пошло европейское человечество, оказывается поэтому чреват целым рядом последствий, которые Ницше пророчески предвещает своим современникам, приоткрывая завесу европейского будущего: распад европейской духовности и девальвация ее ценностей, "восстание масс", тоталитаризм и воцарение "грядущего хама" с его нивелировкой человека под флагом всеобщего равенства людей. Преодолением нигилизма может стать только переоценка всех ценностей и сотворение новых.

Центральным понятием в философии позднего Ницше стало понятие "воля к власти", наиболее полно изложенная в им в работе "Воля к власти" (1886-1888). Воля к власти интерпретируется Ницше как принцип всего существующего. Подтверждения своей мысли он ищет в любом доступном ему материале анализа: в философии, религии, искусстве, психологии, политике, естествознании, вплоть до повседневного быта.

Согласно Ницше, воля к власти находит свое выражение в любой человеческой деятельности; он даже предполагал, что она может быть энергетической основой всего космоса в целом. Ницше не призывал стремиться к власти, он говорил о честности перед самим собой и обращался к примерам "сверхчеловеческой" силы, воплощенной в таких людях, как Гёте и Леонардо, в противовес "человеческой, слишком человеческой" силе военных деспотов.

В 1889 году творческая деятельность Ницше оборвалась в связи с душевной болезнью.

Идеи Ницше оказали огромное влияние на современную философию. Ни одного автора не цитировали так часто, как Ницше. Многие страницы работ или целые книги Семена Франка, Николая Бердяева, Мартина Хайдеггера, Мишеля Фуко, Жиля Делеза и других выдающихся философов посвящены анализу его наследия, полемике с его пророчествами, пронизаны неприятием его идей или восхищением ими.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости

Творчество Фридриха Ницше, всемирно известного немецкого философа, до сих пор вызывает много споров. Некоторые считают его «отцом» и теоретиком расовой теории, а кто-то преклоняется перед его выдающимися исследованиями в области этической философии. Чтобы составить свое собственное представление о достижениях и умозаключениях этого незаурядного человека, следует внимательно изучить его биографию и становление мировоззрения, позволяющего делать собственные выводы.

Детские годы

В 1844 году в небольшом провинциальном городке Восточной Пруссии на свет появился будущий ученый – Фридрих Ницше. До настоящего времени точно не известны предки философа: одна точка зрения – его предки имели польские корни и фамилию Ницке, другая – немецкие и баварские корни, имена и происхождение. Некоторые исследователи считают, что свое польское происхождение Ницше просто нафантазировал, чтобы покрыть свое происхождение флером таинственности и возбудить интерес вокруг своего происхождения.

Но очень хорошо известно, что оба его дедушки (и по стороне матери, и отца) были лютеранскими священнослужителями, ровно, как и его отец. Но уже в пятилетнем возрасте мальчик остался на воспитании у матери из-за преждевременной смерти отца. Кроме того, на воспитание ребенка оказала огромное влияние его сестра, с которой Фридрих был очень близок. В семье царило взаимопонимание и горячая привязанность друг к другу, но уже в то время ребенок показывал незаурядный ум и желание отличаться от всех и быть особенным во всех отношениях. Может быть, именно эта его мечта и заставляла действовать не так, как того ожидают окружающие.

Классическое образование

В возрасте 14 лет юноша отправился на учебу в классическую гимназию города Пфорта, которая славилась преподаванием античных языков и истории, и кроме того классической литературы.

Изучая языки и литературу, будущий философ добился огромных успехов, но всегда имел проблемы с математикой. Он много читал, увлекался музыкой и сам пытался писать, пока его произведения еще незрелые, но он, увлекаясь германскими поэтами, пытается им подражать.

В 1862 году выпускник гимназии отправляется в центральный университет города Бонна и поступает на кафедру теологии и философии. С детства он чувствовал сильную тягу к изучению истории религии и мечтал пойти по следам своего отца и стать пастором – проповедником.

Неизвестно, к сожалению или к счастью, но во времена студенчества взгляды Ницше кардинально изменились, и он стал воинствующим атеистом. Кроме этого у него не сложились доверительные отношения ни с однокурсниками, ни с преподавательским составом Боннского университета и Фридрих перевелся на учебу в Лейпциг, где сразу же был оценен по заслугам и его пригласили преподавателем греческого языка. Под влиянием своего учителя Ричли, он дал согласие на эту службу ещё будучи студентом. Через весьма непродолжительное время Фридрих сдал экзамен и получил звание профессора филологии и место преподавателя в Базеле. Но его не удовлетворяла эта работа, поскольку он никогда не видел себя только преподавателем и профессором.

Формирование убеждений

Именно в юные годы человек жадно впитывает все, что возбуждает его интерес и с легкостью учится всему новому. Так, и будущий великий философ в молодости испытал несколько серьезных потрясений, которые повлияли на формирование его убеждений и становление философских взглядов. В 1868 году молодой человек познакомился со знаменитым немецким композитором Вагнером. Несомненно, еще до знакомства с ним Ницше знал и любил, даже просто был очарован музыкой Вагнера, но знакомство потрясло его до глубины души. В течение трех лет их знакомство переросло в горячую дружбу, поскольку было очень много связывающих этих незаурядных людей интересов. Но постепенно эта дружба стала сходить на нет, а после опубликования Фридрихом книги «Человеческое, слишком человеческое» была разорвана. В этой книге композитор увидел признаки душевного заболевания философа.

Другое сильнейшее потрясение Ницше испытал, прочитав книгу А.Шопенгаура «Мир как воля и представление». Вообще скрупулёзное изучение трудов Шопенгауэра может перевернуть незрелые еще взгляды на мир, недаром его называют «отцом вселенского пессимизма». Именно такое впечатление и произвела эта книга на Ницше.

Молодого человека поразило умение Шопенгауэра сказать людям правду в лицо, не оглядываясь на социальные законы и условности. Ницше с детства мечтал выделяться из толпы и рушить устои, поэтому книга философа произвела эффект разорвавшейся бомбы. Именно этот труд заставил Ницше стать философом и публиковать свои взгляды, смело бросая людям в лицо, настоящую правду, от которой они трусливо прячутся.

Во время франко-прусской войны (1870-1871 гг) Ницше работал санитаром и видел много грязи и крови, но это, как ни странно, не отвратило его от насилия, а наоборот, заставило думать, что любые войны необходимы как оздоравливающе общество процессы, и поскольку люди алчны и жестоки по своей природе, то во время войны утоляют жажду крови и само общество становится здоровее и спокойнее.

Состояние здоровья Ницше

С самого детства будущий философ не мог похвастаться хорошим здоровьем (кроме того, сказалось наследство психически больного отца), его плохое зрение и физическая слабость частенько подводили молодого человека и не давали возможности засиживаться подолгу за работой. Интенсивная учеба в университете привела к тому, что у юноши начались сильнейшие мигрени, бессонница, головокружения и тошнота. Все это в свою очередь привело к снижению жизненного тонуса и появлению затяжного депрессивного состояния.

В более зрелом возрасте он заразился от женщины легкого поведения нейросифилисом, который в то время еще не могли полностью излечивать. В тридцатилетнем возрасте здоровье еще более пошатнулось: стало резко падать зрение, изматывающие головные боли и хроническая усталость привели к крайнему истощению психики.

В 1879 году из-за проблем со здоровьем Ницше пришлось уволиться из университета и серьезно взяться за лечение. В это же самое время его учение полностью оформилось, и творческий труд стал более продуктивным.

Любовь на жизненном пути

Личную и интимную жизнь философа никак нельзя назвать счастливой. В ранней юности у него были сексуальные отношения с сестрой, с которой он даже хотел создать семью. Опять же в юности он пережил насилие со стороны женщины, много старше него самого, что надолго отвратило юношу от секса и любви.

Достаточно долгие отношения у него были с женщинами легкого поведения. Но поскольку философ ценил в женщине не сексуальность, а интеллект и образование, то и наладить длительные отношения, перерастающие в крепкие узы, ему было очень трудно.

Философ сам признавался, что только дважды в своей жизни он делал предложение женщинам, но в обоих случаях получил отказ. Довольно долгое время он был влюблен в жену Вагнера, затем сильно увлекся врачом – психотерапевтом Лу Саломе.

Какое-то время они жили гражданским браком, и именно под воздействием их связи Ницше написал первую часть нашумевшей книги «Так говорил Заратустра».

Апогей творчества

После своего раннего ухода на пенсию Ницше всерьез взялся за философию. Именно в последующие десять лет он пишет 11 своих самых значительных книг, полностью изменивших западную философию. За четыре последующих года он создал самую известную книгу «Так говорил Заратустра».

Этот труд нельзя назвать философским, в обычном и привычном смысле этого слова, в книге содержатся изречения, поэзия, отвлеченные яркие идеи, нетривиальные размышления о жизни в обществе. В течение двух лет после ее выхода в свет, Ницше стал самым известным человеком не только в своей стране, но и за рубежом.

Последняя книга философа «Воля к власти», работа над которой продолжалась более пяти лет, увидела свет уже после смерти философа с помощью его сестры Элизабет.

Философское учение Ницше

Взгляды Фридриха Ницше можно назвать все отрицающими и крайне радикальными. Став воинствующим атеистом, он критиков христианскую основу общества и христианскую мораль. Хорошо им изученную культуру Древней Греции, он считал идеалом человеческого существования, а дальнейшее развитие общества характеризовал как регресс.

Его философское видение мира, обрисованное в книге «Философия жизни», объясняет, что каждая человеческая жизнь уникальна и неповторима. Причем любой человеческий индивид ценен именно с точки зрения своего собственного, жизненного опыта, полученного эмпирическим путем. Главным человеческим качеством он считал волю, поскольку только воля может заставить человека выполнять любые приказания мозга (разума).

С самого начала человеческой цивилизации люди борются за выживание и в этой борьбе выживают только наиболее достойные, т.е. сильнейшие. Так и возникла идея о Сверхчеловеке, стоящем «По ту сторону добра и зла», над законом, над моралью. Эта идея является основополагающей в творчестве Ницше, именно из нее и почерпнули фашисты свою расовую теорию.

Смысл жизни в понимании Ницше

Главным философским вопросом является: в чем смысл жизни человека? Для чего человечество пришло в этот мир? Какова цель исторического процесса?

В своих трудах Ницше полностью отрицает существование смысла жизни, он отрицает христианскую мораль и доказывает, что церковь обманывает людей, навязывая им ложные концепции счастья и выдуманные цели в жизни.

Жизнь одна и она реальна на земле здесь и сейчас, нельзя обещать награду за хорошее поведение в мере ином, который не существует. ОН считал, что церковь заставляет людей делать то, что им вовсе не свойственно, а даже противно разрушительной человеческой природе. Если же понять, что Бога попросту нет, то человеку придется самому нести ответственность за любые свои поступки, не перекладывая их на пресловутую «Божью волю».

Именно в этот случае и проявится человек: как величайшее создание природы или человек – животное, агрессивное и жестокое. Кроме этого, каждый мужчина должен стремиться к власти и победе любой ценой, только из-за данного ему природой желания доминировать.

Объяснение концепции Сверхчеловека

В своей главной книге «Так говорил Заратустра» Ницше формулирует идею о Сверхчеловеке, который должен появиться в результате эволюционного процесса в борьбе за лидерство. Этот человек рушит все устои и законы, он не ведает иллюзий и милосердия, его главная цель – власть над всем миром.

В противовес Сверхчеловеку появляется – последний человек. Как тут не вспомнить Родиона Раскольникова и его: «Тварь я дрожащая или право имею?» Этот последний человек не борется и не стремится к лидерству, он выбрал для себя удобное, животное существование: ест, спит и размножается, множа себе подобных последних людей, способных лишь подчиняться приказам сверхчеловека.

Именно потому, что мир заполнен такими ненужными истории и прогрессу людьми, войны и есть благо, очищающее пространство для новых людей, новой расы.

Поэтому концепция Ницше и была положительно принята Гитлером и ему подобными и положена в основу расовой теории. По этим причинам труды философа были под запретом в СССР.

Влияние философии Ницше на мировую культуру

Сегодня труды Ницше уже не вызывают такого яростного неприятия, как в начале ХХ века. Порой с ним дискутируют, порой задумываются, но равнодушным к его идеям быть просто невозможно. Под влиянием этих философских взглядов Томас Манн написал роман «Доктор Фаустус», и развивалась философская мысль О.Шпеглера, и его труд «Закат цивилизации» явно продиктован трактовкой мировоззренческих взглядов Ницше.

Последние годы жизни

Упорный умственный труд пошатнул и без того слабое здоровье философа. Кроме того, наследственная склонность к психическому заболеванию могла проявить себя в любой момент.

В 1898 году, увиденная философом публичная сцена жестокого издевательства над лошадью, спровоцировала неожиданно начавшийся приступ душевного заболевания. Медики не могли предложить другого выхода и отправили его на лечение в психиатрическую лечебницу. Несколько месяцев философ находился в палате с мягкими стенами, чтобы не повредить себе конечности из-за вспышек агрессии.

(1 оценок, среднее: 5,00 из 5 )
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.

, культуролог , представитель иррационализма . Он подверг резкой критике религию , культуру и мораль своего времени и разработал собственную этическую теорию. Ницше был скорее литературным, чем академическим философом, и его сочинения носят афористический характер. Философия Ницше оказала большое влияние на формирование экзистенциализма и постмодернизма , и также стала весьма популярна в литературных и артистических кругах. Интерпретация его трудов довольно затруднительна и до сих пор вызывает много споров.

Фридрих Ницше – немецкий философ, мыслитель, поэт и даже композитор. Его неакадемическое учение получило широкое распространение не только в научно-философском сообществе, но и далеко за его пределами. Ницше поставил под сомнение ключевые принципы общепринятых в XIX-XX веках норм культуры и морали, общественных и политических отношений. Концепция философа и по сей день вызывает много споров и разногласий.

Детство и юность

Фридрих Вильгельм Ницше родился 15 октября 1844 года в деревне Рёккен, расположенной неподалеку от Лейпцига. Его отец, Карл Людвиг Ницше, равно как и оба его дедушки, был лютеранским священником. Через несколько лет у мальчика появилась сестра Элизабет, а еще через пару лет – брат Людвиг Йозеф. Младший брат Фридриха скончался в 1849 году, а его сестра прожила долгую жизнь и ушла в мир иной в 1935 году.

Вскоре после рождения младшего сына Карл Людвиг Ницше скончался. Заботы по воспитанию Фридриха полностью взяла на себя его мать. Так продолжалось до 1858 года, когда возмужавший юноша отправился получать образование в престижной гимназии «Пфорта». Время учебы в гимназии стало судьбоносным для Ницше: там он впервые начал писать, увлекся чтением античных текстов и даже пережил непреодолимое стремление посвятить себя музыке. Там же Фридрих познакомился с произведениями Байрона, Шиллера, Гёльдерлина, с работами Вагнера.

В 1862 году Ницше начал обучение в Боннском университете, выбрав филологию и теологию. Студенческая жизнь скоро наскучила молодому студенту; вдобавок к этому у него не складывались отношения с однокурсниками, которым он пытался привить прогрессивное мировоззрение. Поэтому скоро Фридрих перевелся в Лейпцигский университет. Как-то раз, прогуливаясь по городу, он случайно забрел в лавку старых книг и приобрел произведение «Мир как воля и представление» . Книга очень впечатлила Ницше и оказала влияние на его становление как философа.

Учеба Фридриха на факультете филологии в Лейпцигском университете проходила блестяще: уже в 24-летнем возрасте парня пригласили преподавать классическую филологию в статусе профессора в Базельском университете. Это был первый случай в европейской системе высшего образования, когда столь юному ученому было позволено получить статус профессора. Тем не менее, сам Ницше не получал большого удовольствия от учебы, хотя и не отказался строить профессорскую карьеру.

Однако философ недолго проработал в должности преподавателя. Заступая на этот пост, он решил отказаться от гражданства Пруссии (Базельский университет расположен в Швейцарии). Потому во Франко-прусской войне, состоявшейся в 1870 году, Ницше участвовать не смог. Швейцария в этом противостоянии занимала нейтральную позицию и потому разрешила профессору лишь работу санитаром.

Фридрих Ницше с детства не отличался сильным здоровьем. Так, в восемнадцатилетнем возрасте он страдал от бессонницы и мигреней, в тридцать лет, вдобавок к этому, практически ослеп и начал испытывать проблемы с желудком. Работу в Базеле он завершил в 1879 году, после чего начал получать пенсию и вплотную занялся написанием книг, не переставая бороться с болезнью.

Философия

Первая книга Фридриха Ницше была опубликована в 1872 году и носила название «Рождение трагедии из духа музыки». До этого философ отправлял на публикацию ряд научных статей, но полноценных книг еще не издавал. Его первое серьезное произведение состоит из 25 глав.

В первых 15 Ницше пытается установить, что являет собой греческая трагедия, а в последних 10 – рассказывает и рассуждает о Вагнере, с которым он познакомился и дружил на протяжении некоторого времени (пока композитор не принял христианство).

«Так говорил Заратустра»

Ни одно другое произведение философа не может претендовать на уровень популярности книги «Так говорил Заратустра». Основные идеи для своего знаменитого труда Фридрих Ницше получил благодаря поездке в Рим в конце XIX века. Там он познакомился с писательницей, врачом-терапевтом и философом Лу Саломе. Ницше нашел в ней приятного слушателя и был очарован гибкостью ее ума. Он даже попытался сделать ей предложение, но Лу Саломе предпочла браку дружбу.

Вскоре Ницше и Саломе поссорились и больше не общались никогда. После этого Фридрих написал первую часть труда «Так говорил Заратустра», в которой современные исследователи безошибочно угадывают влияние душевной подруги философа и представлений об их «идеальной дружбе». Вторая и третья части работы увидели свет в 1884 году, а четвертая появилась в печатном варианте в 1885 году. Ее Ницше издал в количестве 40 штук на свои средства.

Стиль этого произведения меняется по мере повествования: он оказывается то поэтическим, то комическим, то вновь близким к поэзии. В книге Фридрих впервые ввел такой термин, как сверхчеловек, а также начал развивать теорию воли к власти. На тот момент эти идеи были проработаны слабо, и впоследствии он развил свою концепцию в работах «По ту сторону добра и зла» и «К генеалогии морали». Четвертая книга произведения посвящена истории о том, как Заратустра высмеивал ненавистных ему почитателей собственного учения.

Воля к власти

Практически через все сочинения философа проходит мораль о воли к власти как о базовой концепции его теории. По мнению Ницше, властвование представляет собой первопричинную природу, первооснову сущего, а также способ существования. В этом плане Фридрих противопоставлял волю к власти постановке целей. Он говорил о том, что выбор цели и движение к ней уже можно назвать полноценным актом властвования.

Смерть Бога

Фридрих Ницше активно интересовался вопросами религии и смерти. «Бог умер» - один из его известных постулатов. Это высказывание философ объяснял как возрастание нигилизма, ставшее следствием обесценивания сверхчувственных оснований жизненных направлений.

Ученый также критиковал христианство за то, что жизни в реальном мире эта религия предпочитает бытие в мире загробном. Этой теме автор посвятил книгу «Антихрист. Проклятие христианству». Впервые свою нигилистическую позицию Фридрих Ницше выразил в книге «Человеческое слишком человеческое», увидевшей свет в 1876 году.

Личная жизнь

Фридрих Ницше неоднократно менял свои взгляды на женский пол, поэтому популярность его цитаты «Женщины – источник всей глупости и неразумия в мире» не отражает в полной мере его взгляды. Так, философ успел побывать и женоненавистником, и феминистом, и антифеминистом. При этом его единственной любовью, вероятно, была Лу Саломе. Об отношениях философа с другими женщинами сведений нет.

На протяжении многих лет биография философа была тесно связана с жизненным путем его сестры Элизабет, которая заботилась о брате и помогала ему. Однако постепенно в этих отношениях начался разлад. Мужем Элизабет Ницше стал Бернард Ферстер, один из идеологов антисемитского движения. Она даже уехала вместе с мужем в Парагвай, где сторонники этого движения намеревались создать немецкую колонию. Из-за денежных затруднений Ферстер в скором времени покончил с собой, и вдова вернулась в родную страну.

Ницше не разделял антисемитские взгляды сестры и критиковал ее за подобную позицию. Отношения между братом и сестрой наладились только к концу жизни последнего, когда ему, ослабленному болезнями, нужна была помощь и уход. В результате Элизабет получила возможность распоряжаться литературными произведениями брата. Она отправляла труды Ницше на публикацию только после внесения своих правок, в результате которых некоторые положения учения философа искажались.

В 1930 году Элизабет Ферстер-Ницше поддержала нацистскую власть и пригасила стать почетным гостем музея-архива Ницше, который она создала. Вождь фашистского движения остался доволен визитами и назначил сестре философа пожизненную пенсию. Это отчасти стало причиной того, что Ницше нередко ассоциируется в умах обывателей с фашистской идеологией.

Смерть

Философ нередко оказывался непонятым как близкими людьми, так и широкой общественностью. Его идеология начала набирать популярность лишь в конце 1880-ых годов, а в начале XX века его труды были переведены на многие языки мира. В 1889 году творческая работа Фридриха Ницше прекратилась из-за помутнения рассудка.

Существует мнение, что философа шокировала сцена избиения лошади. Этот припадок и стал причиной прогрессирующего психического недуга. Последние месяцы своей жизни писатель провел в базельской психической больнице. Через некоторое время престарелая мать забрала его в родительский дом, однако вскоре она скончалась, из-за чего философ получил апоплексический удар.

Библиография

• «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм»
• «Несвоевременные размышления»
• «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов»
• «Утренняя заря, или мысли о моральных предрассудках»
• «Весёлая наука»
• «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого»
• «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего»
• «К генеалогии морали. Полемическое сочинение»
• «Казус Вагнер»
• «Сумерки идолов, или как философствуют молотом»
• «Антихрист. Проклятие христианству»
• «Ecce Homo. Как становятся сами собою»
• «Воля к власти»

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Шрифт:

100% +

Изречения и афоризмы Ф. Ницше. Злая мудрость
Составитель Л.М. Мартьянова

Извилист путь великих

Известный немецкий философ Фридрих Вильгельм Ницше родился 15 октября 1844 года в местечке Реккен у Лютцена.

Предками философа были польские дворяне Ницки. Отец, Карл Людвиг Ницше, был приходским священником, он получил церковный приход от прусского короля Фридриха Вильгельма IV. Своим именем философ обязан глубокому благоговению отца перед королем.

К сожалению, семья рано потеряла кормильца – он умер в возрасте тридцати шести лет, – когда Фридриху не было и пяти лет. Как и отец, Фридрих был слаб здоровьем, и на всем его физическом состоянии лежал след уходящей жизни. Стремление преодолеть недуг вылилось в духовную активность, в желание жить полнокровной, многогранной жизнью. Он серьезно увлекается музыкой, даже сочиняет ее. Проявляется его поэтическая одаренность. В десять лет он серьезно размышляет о композициях Гайдна, Моцарта, Бетховена, Мендельсона. Музыка осталась с ним на всю жизнь. Музыка озаряла его философские мысли и поэзию.

Позднее, увлекаясь теологией и филологией, Ницше отдает предпочтение филологии, он занимался в Лейпцигском университете в семинарах профессора Ф.В. Ричля.

В двадцать два года Ницше был сотрудником «Центральной литературной газеты».

Позднее он стал профессором классической филологии Базельского университета.

Из-под его пера выходят сочинения, написанные в жанре философско-художественной прозы, стихи.

«Рождение трагедии из духа музыки» – первая опубликованная книга Ницше. Потом будут «Сумерки кумиров», «Человеческое, слишком человеческое», «Веселая наука», «Утренняя заря», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Генеалогия морали» и другие.

В России познакомились с творчеством Фридриха Ницше, когда уже вышли его основные произведения. Мысли Ницше опережали развитие общества. При жизни он с трудом находил издателей для своих книг. Лишь одинокие голоса поддерживали его. Но время шло, и многие находили духовную близость с ним.

Европейские критики тех лет нередко упоминали о близости творчества Ницше к русской культуре, в частности, к произведениям Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого.

Так или иначе, но истинно русской культуре, как и творчеству Ницше, присущи легкая меланхолия, безыскусная тоска, мечтательность. «Философия жизни» пронизывает все творчество этого яркого представителя немецкой культуры.

В этой книге собраны самые ценные зерна мыслей Фридриха Ницше.

Л.М. Мартьянова

Сердце здесь мужчина, а голова – женщина

Я хочу учить людей смыслу их бытия: этот смысл есть сверхчеловек, молния из темной тучи, называемой человеком.

Человек есть нечто, что должно превзойти.

Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью.

Все в женщине – загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: она называется беременностью.

Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.

Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина – для отдохновения воина; все остальное – глупость.

Слишком сладких плодов не любит воин. Поэтому любит он женщину; в самой сладкой женщине есть еще горькое.

Лучше мужчины понимает женщина детей, но мужчина больше ребенок, чем женщина.

Пусть в вашей любви будет ваша честь! Вообще женщина мало понимает в чести. Но пусть будет ваша честь в том, чтобы всегда больше любить, чем быть любимой, и никогда не быть второй.

Пусть мужчина боится женщины, когда она любит: ибо она приносит любую жертву и всякая другая вещь не имеет для нее цены.

Пусть мужчина боится женщины, когда она ненавидит: ибо мужчина в глубине души только зол, а женщина еще дурна.

Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины называется: он хочет.

И повиноваться должна женщина, и найти глубину к своей поверхности. Поверхность – душа женщины, подвижная, бурливая пленка на мелкой воде.

Но душа мужчины глубока, ее бурный поток шумит в подземных пещерах; женщина чует его силу, но не понимает ее.

Не только вширь должен ты расти, но и ввысь! Да поможет тебе в этом сад супружества!

Люди не равны.

Женщина научается ненавидеть в той мере, в какой она разучивается очаровывать.

Одинаковые аффекты у мужчины и женщины все-таки различны в темпе – поэтому-то мужчина и женщина не перестают не понимать друг друга.

У самих женщин в глубине их личного тщеславия всегда лежит безличное презрение – презрение «к женщине» .

Стать зрелым мужем – это значит снова обрести ту серьезность, которою обладал в детстве, во время игр.

Огромные ожидания от половой любви и стыд этих ожиданий заранее портят женщинам все перспективы.

Там, где не подыгрывает любовь или ненависть, женщина играет посредственно.

Даже конкубинат развращен – браком.

Наука уязвляет стыдливость всех настоящих женщин. При этом они чувствуют себя так, точно им заглянули под кожу или, что еще хуже, под платье и убор.

Оба пола обманываются друг в друге – от этого происходит то, что, в сущности, они чтут и любят только самих себя (или, если угодно, свой собственный идеал). Таким образом, мужчина хочет от женщины миролюбия, – а между тем женщина по существу своему как раз неуживчива, подобно кошке, как бы хорошо она ни выучилась выглядеть миролюбивой.

В мщении и любви женщина более варвар, чем мужчина.

Если женщина обнаруживает научные склонности, то обыкновенно в ее половой системе что-нибудь да не в порядке. Уже бесплодие располагает к известной мужественности вкуса; мужчина же, с позволения сказать, как раз «бесплодное животное».

Сравнивая в целом мужчину и женщину, можно сказать следующее: женщина не была бы так гениальна в искусстве наряжаться, если бы не чувствовала инстинктивно, что ее удел – вторые роли.

Соблазнить ближнего на хорошее о ней мнение и затем всей душой поверить этому мнению ближнего, – кто сравнится в этом фокусе с женщинами!

И истина требует, подобно всем женщинам, чтобы ее любовник стал ради нее лгуном, – но не тщеславие ее требует этого, а ее жестокость.

Нечто схожее с отношением обоих полов друг к другу есть и в отдельном человеке, именно, отношение воли и интеллекта (или, как говорят, сердца и головы) – это суть мужчина и женщина; между ними дело идет всегда о любви, зачатии, беременности. И заметьте хорошенько: сердце здесь мужчина, а голова – женщина!

«Не существует человека, ибо не существовало первого человека!» – так заключают животные.

Что «глупая женщина с добрым сердцем стоит высоко над гением», это звучит весьма учтиво – в устах гения. Это его любезность, – но это и его смышленость.

Женщина и гений не трудятся. Женщина была до сих пор величайшей роскошью человечества. Каждый раз, когда мы делаем все, что в наших силах, мы не трудимся. Труд – лишь средство, приводящее к этим мгновениям.

Женщины гораздо более чувственны, чем мужчины, – именно потому, что они далеко не с такой силой осознают чувственность как таковую, как это присуще мужчинам.

Для всех женщин, которым обычай и стыд воспрещают удовлетворение полового влечения, религия, как духовное расцепление эротической потребности, оказывается чем-то незаменимым.

Потребности сердца. Животные во время течки не с такой легкостью путают свое сердце и свои вожделения, как это делают люди и особенно бабенки.

Если женщина нападает на мужчину, то оттого лишь, чтобы защититься от женщины. Если мужчина заключает с женщиной дружбу, то ей кажется, что он делает это оттого, что не в состоянии добиться большего.

Наш век охоч до того, чтобы приписывать умнейшим мужам вкус к незрелым, скудоумным и покорным простушкам, вкус Фауста к Гретхен; это свидетельствует против вкуса самого столетия и его умнейших мужей.

У многих женщин, как у медиумических натур, интеллект проявляется лишь внезапно и толчками, притом с неожиданной силой: дух веет тогда «над ними», а не из них, как кажется. Отсюда их трехглазая смышленость в путаных вещах, – отсюда же их вера в наитие.

Женщин лишает детскости то, что они постоянно возятся с детьми, как их воспитатели.

Достаточно скверно! Время брака наступает гораздо раньше, чем время любви: понимая под последним свидетельство зрелости – у мужчины и женщины.

Возвышенная и честная форма половой жизни, форма страсти, обладает нынче нечистой совестью. А пошлейшая и бесчестнейшая – чистой совестью.

Брак – это наиболее изолганная форма половой жизни, и как раз поэтому на его стороне чистая совесть.

Брак может оказаться впору таким людям, которые не способны ни на любовь, ни на дружбу и охотно стараются ввести себя и других в заблуждение относительно этого недостатка, – которые, не имея никакого опыта ни в любви, ни в дружбе, не могут быть разочарованы и самим браком.

Брак выдуман для посредственных людей, которые бездарны как в большой любви, так и в большой дружбе, – стало быть, для большинства: но и для тех вполне редкостных людей, которые способны как на любовь, так и на дружбу.

Кто не способен ни на любовь, ни на дружбу, тот вернее всего делает свою ставку – на брак.

Кто сильно страдает, тому завидует дьявол и выдворяет его – на небо.

Лишь в зрелом муже становится характерный признак семьи вполне очевидным; меньше всего в легко возбудимых, импульсивных юношах. Прежде должна наступить тишина, а количество влияний, идущих извне, сократиться; или, с другой стороны, должна значительно ослабеть импульсивность. – Так, стареющим народам свойственна словоохотливость по части характерных для них свойств, и они отчетливее обнаруживают эти свойства, чем в пору своего юношеского цветения.

Этой паре присущ, по сути дела, одинаковый дурной вкус: но один из них тщится убедить себя и нас в том, что вкус этот – верх изысканности. Другой же стыдится своего вкуса и хочет убедить себя и нас в том, что ему присущ иной и более изысканный – наш вкус. К одному из этих двух типов относятся все филистеры образования.

Он называет это верностью своей партии, но это лишь его комфорт, позволяющий ему не вставать больше с этой постели.

Счастье бегает за мной. Это потому, что я не женщина. А счастье – женщина.

Только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине – женщину.

Плохих супругов находил я всегда самыми мстительными: они мстят целому миру за то, что уже не могут идти каждый отдельно.

Омрачение, пессимистическая окраска – неизбежные спутники просвещения... Женщины полагали, со свойственным женщине инстинктом, всегда становящимся на сторону добродетели, что виною тому безнравственность.

Естественнее стало наше высшее общество – общество богатых, праздных: люди охотятся друг на друга, половая любовь – род спорта, в котором брак играет роль препятствия и приманки; развлекаются и живут ради удовольствия; на первом месте ценят телесные преимущества; развито любопытство и смелость.

Великое светило! К чему свелось бы твое счастье, если б не было у тебя тех, кому ты светишь!

Только как символ высшей добродетели достигло золото высшей ценности. Как золото, светится взор у дарящего. Блеск золота заключает мир между луною и солнцем.

Властью является эта новая добродетель; господствующей мыслью является она и вокруг нее мудрая душа: золотое солнце и вокруг него змея познания.

Живите, воюя с равными

От времени до времени немного яду: это вызывает приятные сны. А в конце побольше яду, чтобы приятно умереть.

Уметь спать – не пустячное дело: чтобы хорошо спать, надо бодрствовать в течение целого дня.

Десять истин должен найти ты в течение дня: иначе ты будешь и ночью искать истины и твоя душа останется голодной.

Живи в мире с Богом и соседом: этого требует хороший сон. И живи также в мире с соседским чертом! Иначе ночью он будет посещать тебя.

Этот мир, вечно несовершенный, отражение вечного противоречия и несовершенный образ – опьяняющая радость для его несовершенного Творца, – таким казался мне некогда мир.

Нет спасения для того, кто так страдает от себя самого, – кроме быстрой смерти.

Глупец тот, кто остается жить, и мы настолько же глупы. Это и есть самое глупое в жизни!

Если бы вы больше верили в жизнь, вы бы меньше отдавались мгновению.

Да, изобретена была смерть для многих, но она прославляет самое себя как жизнь: поистине, сердечная услуга всем проповедникам смерти!

Где кончается уединение, там начинается базар; и где начинается базар, начинается и шум великих комедиантов, и жужжанье ядовитых мух.

В городах трудно жить: там слишком много похотливых людей.

Маленькое мщение более человечно, чем отсутствие всякой мести.

И каждый желающий славы должен уметь вовремя проститься с почестью и знать трудное искусство – уйти вовремя.

У одних сперва стареет сердце, у других – ум. Иные бывают стариками в юности; но кто поздно юн, тот надолго юн.

Иному не удается жизнь: ядовитый червь гложет ему сердце. Пусть же постарается он, чтобы тем лучше удалась ему смерть.

Живут слишком многие, и слишком долго висят они на своих сучьях. Пусть же придет буря и стряхнет с дерева все гнилое и червивое!

Но зрелый муж больше ребенок, чем юноша, и меньше скорби в нем: лучше понимает он смерть и жизнь.

В вашей смерти должны еще гореть ваш дух и ваша добродетель, как вечерняя заря горит на земле, – или смерть плохо удалась вам.

Поистине, местом выздоровления должна еще стать земля! И уже веет вокруг нее новым благоуханием, приносящим исцеление, – и новой надеждой!

Великий полдень – когда человек стоит посреди своего пути между животным и сверхчеловеком и празднует свой путь к закату как свою высшую надежду: ибо это есть путь к новому утру.

Созидать – это великое избавление от страдания и облегчение жизни. Но чтобы быть созидающим, надо подвергнуться страданиям и многим превращениям.

Большие одолжения порождают не благодарных, а мстительных; и если маленькое благодеяние не забывается, оно обращается в гложущего червя.

Но мелкая мысль похожа на грибок: он и ползет, и прячется, и нигде не хочет быть, пока все тело не будет вялым и дряблым от маленьких грибков.

И когда я с глазу на глаз говорил со своей дикой мудростью, она сказала мне с гневом: «Ты желаешь, ты жаждешь, ты любишь, потому только ты и хвалишь жизнь!»

Тому повелевают, кто не может повиноваться самому себе. Таково свойство всего живого.

И как меньший отдает себя большему, чтобы тот радовался и власть имел над меньшим, – так приносит себя в жертву и больший и из-за власти ставит на доску – жизнь свою.

Привлекательность познания была бы ничтожна, если бы на пути к нему не приходилось преодолевать столько стыда.

Мы плохо всматриваемся в жизнь, если не замечаем в ней той руки, которая щадя – убивает.

В мирной обстановке воинственный человек нападает на самого себя.

Ужасные переживания жизни дают возможность разгадать, не представляет ли собою нечто ужасное тот, кто их переживает.

Такой холодный, такой ледяной, что об него обжигают пальцы! Всякая рука содрогается, прикоснувшись к нему! – Именно поэтому его считают раскаленным.

В снисходительности нет и следа человеконенавистничества, но именно потому-то слишком много презрения к людям.

Опасность счастья: «Все служит на благо мне; теперь мила мне всякая судьба – кому охота быть судьбой моей?»

Вращаясь среди ученых и художников, очень легко ошибиться в обратном направлении: нередко в замечательном ученом мы находим посредственного человека, а в посредственном художнике очень часто – чрезвычайно замечательного человека.

Мы поступаем наяву так же, как и во сне: мы сначала выдумываем и сочиняем себе человека, с которым вступаем в общение, – и сейчас же забываем об этом.

Нашему тщеславию хочется, чтобы то, что мы делаем лучше всего, считалось самым трудным для нас. К происхождению многих видов морали.

Мысль о самоубийстве – сильное утешительное средство: с ней благополучно переживаются иные мрачные ночи.

Взглянуть на науку под углом зрения художника, на искусство же – под углом зрения жизни.

Человек удивляется также и самому себе, тому, что он не может научиться забвению и что он навсегда прикован к прошлому; как бы далеко и как бы быстро он ни бежал, цепь бежит вместе с ним.

Не чудо ли, что мгновение, которое столь же быстролетно появляется, как и исчезает, которое возникает из ничего и превращается в ничто, что это мгновение тем не менее возвращается снова, как призрак, и нарушает покой другого.

Если счастье, если погоня за новым счастьем в каком бы то ни было смысле есть то, что привязывает живущего к жизни и побуждает его жить дальше, то, может быть, циник ближе к истине, чем всякий другой философ, ибо счастье животного, как самого совершенного циника, служит живым доказательством истинности цинизма.

Всякая деятельность нуждается в забвении, подобно тому как всякая органическая жизнь нуждается не только в свете, но и в темноте.

В природе нет точной прямой линии, нет действительного круга и нет абсолютного мерила величины.

Чем менее люди связаны традицией, тем сильнее становится внутреннее движение мотивов, и тем больше соответственно тому становится в свою очередь внешнее беспокойство, взаимное столкновение людских течений, полифония стремлений.

Заблуждение о жизни необходимо для жизни.

Всякая вера в ценность и достоинство жизни основана на нечистом мышлении; она возможна только потому, что сочувствие к общей жизни и страданиям человечества весьма слабо развито в личности. Даже те редкие люди, мысль которых вообще выходит за пределы их собственной личности, усматривают не эту всеобщую жизнь, а только ограниченные части последней.

Если уметь обращать взор преимущественно на исключения – я хочу сказать, на высокие дарования и богатые души, – если их возникновение считать целью мирового развития и наслаждаться их деятельностью, то можно верить в ценность жизни именно потому, что при этом упускаешь из виду других людей, т. е. мыслишь нечисто.

Огромное большинство людей как раз выносит жизнь без особого ропота и, следовательно, верит в ценность жизни – и притом именно потому, что каждый ищет и утверждает только себя самого и не выходит за пределы себя, как упомянутые исключения: все внеличное для них совсем незаметно или в крайнем случае заметно лишь как бледная тень.

Вся человеческая жизнь глубоко погружена в неправду; отдельный человек не может извлечь ее из этого колодца, не возненавидя при этом из глубины души своего прошлого, не признавая нелепыми свои нынешние мотивы вроде мотива чести и не встречая насмешкой и презрением тех страстей, которые проталкивают его к будущему и к счастью в будущем.

Существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.

Первым признаком, что зверь стал человеком, является то, что его действия направлены уже не на благополучие данного мгновения, а на длительное благосостояние, т. е. человек становится полезным, целесообразным: тут впервые прорывается наружу свободное господство разума.

Еще живу я, еще мыслю я: я должен еще жить, ибо я должен еще мыслить.

Я хочу все больше учиться смотреть на необходимое в вещах, как на прекрасное: так буду я одним из тех, кто делает вещи прекрасными.

Есть определенная высшая точка жизни: достигнув ее и насильственно отспорив у прекрасного хаоса существования всякий заботливый разум и доброту, мы со всей нашей свободой подвергаемся вновь величайшей опасности духовной несвободы и тягчайшему испытанию нашей жизни.

Решительно все вещи, которые нас касаются, то и дело идут нам во благо. Жизнь ежедневно и ежечасно словно бы и не желает ничего иного, как всякий раз наново доказывать это положение: о чем бы ни шла речь – о дурной или хорошей погоде, потере друга, болезни, клевете, задержке письма, вывихе ноги, посещении торговой лавки, контраргументе, раскрытой книге, сне, обмане, – все это оказывается тотчас же или в самом скором времени чем-то, чего «не могло не быть», – все это исполнено глубокого смысла и пользы именно для нас .

Каждый хочет быть первым в этом будущем, – и все же только смерть и гробовая тишина есть общее для всех и единственно достоверное в нем!

Мне доставляет счастье – видеть, что люди совсем не желают думать о смерти! Я бы охотно добавил что-нибудь к этому, чтобы сделать им мысль о жизни еще во сто крат достпойнее размышления.

Однажды – и, должно быть, скоро – придется осознать, чего главным образом недостает нашим большим городам: тихих и отдаленных, просторных мест для размышления.

Живите, воюя с равными вам и с самими собой.

Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.

Я должен быть ангелом, если только я хочу жить: вы же живете в других условиях.

Что же поддерживало меня? Всегда лишь беременность. И всякий раз с появлением на свет творения жизнь моя повисала на волоске.

Заблистать через триста лет – моя жажда славы.

Жизнь ради познания есть, пожалуй, нечто безумное; и все же она есть признак веселого настроения. Человек, одержимый этой волей, выглядит столь же потешным образом, как слон, силящийся стоять на голове.

Кто в состоянии сильно ощутить взгляд мыслителя, тот не может отделаться от ужасного впечатления, которое производят животные, чей глаз медленно, как бы на стержне, вытаращивается из головы и оглядывается вокруг.

Он одинок и лишен всего, кроме своих мыслей; что удивительного в том, что он часто нежится и лукавит с ними и дергает их за уши! – А вы, грубияны, говорите – он скептик.

Во всякой морали дело идет о том, чтобы открывать либо искать высшие состояния жизни, где разъятые доселе способности могли бы соединиться.

Иное существование лишено смысла, разве что оно заставляет нас забыть другое существование. И есть также опийные поступки.

Наши самоубийцы дискредитируют самоубийство – не наоборот.

Мы должны быть столь же жестокими, сколь и сострадательными: остережемся быть более бедными, чем сама природа!

Давать каждому свое – это значило бы: желать справедливости и достигать хаоса.

Сначала приспособление к творению, затем приспособление к его Творцу, говорившему только символами.

Отнюдь не самым желательным является умение переваривать все, что создало прошлое: так, я желал бы, чтобы Данте в корне противоречил нашему вкусу и желудку.

Величайшие трагические мотивы остались до сих пор неиспользованными: ибо что знает какой-нибудь поэт о сотне трагедий совести?

«Герой радостен» – это ускользало до сих пор от сочинителей трагедий.

Стиль должен всякий раз быть соразмерным тебе относительно вполне определенной личности, которой ты хочешь довериться. (Закон двойного соотношения.)

Богатство жизни выдает себя через богатство жестов. Нужно учиться ощущать все – длину и краткость предложения, пунктуацию, выбор слов, паузы, последовательность аргументов – как жесты.

Осторожно с периодами! Право на периоды дано лишь тем людям, которым и в речи свойственно долгое дыхание. Для большинства период – это вычурность.

Испытываешь ужас при мысли о том, что внезапно испытываешь ужас.

Помимо нашей способности к суждениям мы обладаем еще и нашим мнением о нашей способности судить.

Ты хочешь, чтобы тебя оценивали по твоим замыслам, а не по твоим действиям? Но откуда же у тебя твои замыслы? Из твоих действий!

Мы начинаем подражателями и кончаем тем, что подражаем себе, – это есть последнее детство.

«Я оправдываю, ибо и я поступил бы так же» – историческое образование. Мне страшно! Это значит: «я терплю самого себя – раз так!»

Если что-то не удается, нужно вдвое оплачивать помощь своему помощнику.

Наше внезапно возникающее отвращение к самим себе может в равной степени быть результатом как утонченного вкуса, – так и испорченного вкуса.

Всякое сильное ожидание переживает свое исполнение, если последнее наступает раньше, чем его ожидали.

Для очень одинокого и шум оказывается утешением.

Одиночество придает нам большую черствость по отношению к самим себе и большую ностальгию по людям: в обоих случаях оно улучшает характер.

Иной находит свое сердце не раньше, чем он теряет свою голову.

Есть черствость, которой хотелось бы, чтобы ее понимали как силу.

Человек никогда не имеет, ибо человек никогда не есть. Человек всегда приобретает или теряет.

Доподлинно знать, что именно причиняет нам боль и с какой легкостью некто причиняет нам боль, и, зная это, как бы наперед предуказывать своей мысли безболезненный для нее путь – к этому и сводится все у многих любезных людей: они доставляют радость и вынуждают других излучать радость, – так как их очень страшит боль; это называют «чуткостью». – Кто по черствости характера привык рубить сплеча, тому нет нужды ставить себя таким образом на место другого, и зачастую он причиняет ему боль: он и понятия не имеет об этой легкой одаренности на боль.

Можно так сродниться с кем-нибудь, что видишь его во сне делающим и претерпевающим все то, что он делает и претерпевает наяву, – настолько сам ты смог бы сделать и претерпеть это.

«Лучше лежать в постели и чувствовать себя больным, чем быть вынужденным делать что-то» – по этому негласному правилу живут все самоистязатели.

Человек придает поступку ценность, но как удалось бы поступку придать ценность человеку!

Я хочу знать, есть ли ты творческий или переделывающий человек, в каком-либо отношении: как творческий, ты принадлежишь к свободным, как переделывающий, ты – их раб и орудие.

Мы хвалим то, что приходится нам по вкусу: это значит, когда мы хвалим, мы хвалим собственный вкус – не грешит ли это против всякого хорошего вкуса?

Незаурядный человек познает в несчастье, сколь ничтожно все достоинство и порядочность осуждающих его людей. Они лопаются, когда оскорбляют их тщеславие, – нестерпимая, ограниченная скотина предстает взору.

Из своего озлобления к какому-то человеку стряпаешь себе моральное негодование – и любуешься собою после; а из пресыщения ненавистью – прощение – и снова любуешься собою.

Дюринг, верхогляд, повсюду ищет коррупцию, – я же ощущаю другую опасность эпохи: великую посредственность – никогда еще не было такого количества честности и благонравия.

«Наказание» – именно так называет само себя мщение: с помощью лживого слова оно притворяется чистой совестью.

Чтобы приятно было смотреть на жизнь, надо, чтобы ее игра хорошо была сыграна, – но для этого нужны хорошие актеры.

И какова бы ни была моя судьба, то, что придется мне пережить, – всегда будет в ней странствование и восхождение на горы: в конце концов мы переживаем только самих себя.

Чтобы видеть многое, надо научиться не смотреть на себя: эта суровость необходима каждому, кто восходит на горы.

Чего не отдал бы я, чтобы иметь одно: живое насаждение моих мыслей и утренний рассвет моей высшей надежды!

Кто не может благословлять, должен научиться проклинать!

Преодолей самого себя даже в своем ближнем: и право, которое ты можешь завоевать себе, ты не должен позволять дать тебе!

Кто не может повелевать себе, должен повиноваться. Иные же могут повелевать себе, но им недостает еще многого, чтобы уметь повиноваться себе!

Так хочет этого характер душ благородных: они ничего не желают иметь даром, всего менее жизнь.

Совестливость духа моего требует от меня, чтобы знал я что-нибудь одно и остальное не знал: мне противны все половинчатые духом, все туманные, порхающие и мечтательные.

Дух есть жизнь, которая сама врезается в жизнь.

Даже королю не зазорно быть поваром.

Нет для меня сегодня ничего более драгоценного и более редкого, чем правдивость.

В уединении растет то, что каждый вносит в него, даже внутренняя скотина. Поэтому отговариваю я многих от одиночества.

Окружайте себя маленькими, хорошими, совершенными вещами, о высшие люди! Их золотая зрелость исцеляет сердце. Все совершенное учит надеяться.

Но лучше быть дурашливым от счастья, чем дурашливым от несчастья, лучше неуклюже танцевать, чем ходить, хромая.

Страх – наследственное, основное чувство человека; страхом объясняется все, наследственный грех и наследственная добродетель. Из страха выросла и моя добродетель, она называется: наука.

Пустыня ширится

сама собою: горе

Тому, кто сам в себе

свою пустыню носит.

Все, что страдает, хочет жить, чтобы стать зрелым, радостным и полным желаний.

Радость же не хочет ни наследников, ни детей, – радость хочет себя самое, хочет вечности, хочет возвращения, хочет, чтобы все было вечным.

При всей ценности, какая может подобать истинному, правдивому, бескорыстному, все же возможно, что иллюзии, воле к обману, своекорыстию и вожделению должна быть приписана более высокая и более неоспоримая ценность для всей жизни.

Позади всей логики, кажущейся самодержавной в своем движении, стоят расценки ценностей, точнее говоря, физиологические требования, направленные на поддержание определенного жизненного вида.

Ложность суждения еще не служит для нас возражением против суждения; это, быть может, самый странный из наших парадоксов.

Тело гибнет, когда поражен какой-либо орган.

Оценка, с которой в настоящее время подходят к различным формам общества, во всех отношениях сходна с той, по которой миру придается большая ценность, чем войне; но это суждение антибиологично, оно само порождение декаданса жизни... Жизнь есть результат войны, само общество – средство для войны...

Если бы страдающий, угнетенный человек потерял веру в свое право презирать волю к власти – он вступил бы в полосу самого безнадежного отчаяния.

Жизнь не имеет иных ценностей, кроме степени власти – если мы предположим, что сама жизнь есть воля к власти.

Уже самое преодоление морали предполагает довольно высокий уровень духовной культуры; а она в свою очередь предполагает относительное благополучие.

Что наука возможна, в том смысле, как она процветает ныне, это – доказательство того, что все элементарные инстинкты, – инстинкты самозащиты и самоограждения более не действуют в жизни. Мы больше не собираем, мы расточаем то, что накоплено нашими предками, – и это верно даже в отношении к тому способу, каким мы познаем.

Какой ценностью обладают сами наши оценки и таблицы моральных благ? Каковы последствия их господства? Для кого? В отношении чего? Ответ: для жизни. Но что такое жизнь? Значит, тут необходимо новое, более ясное определение понятия «жизнь». Моя формула этого понятия гласит: жизнь – это воля к власти.

Кто создаст цель, которая будет непоколебимо стоять перед человечеством, а также и перед отдельным индивидом? Когда-то хотели сохранять с помощью морали, но теперь никто не хочет более сохранять, тут нечего сохранять. Итак, мораль ищущая: создать себе цель.